В совершении кражи из сейфа предприятия подозревался ранее судимый Тришкин. На сейфе был обнаружен след пальца. Однако он оказался непригодным для идентификации. Тем не менее, следователь перед допросом Тришкина пригласил эксперта-криминалиста для получения отпечатков пальцев у подозреваемого. После этого он приступил к допросу. Тришкин признался в совершении преступления. Для чего следователю понадобилось дактилоскопирование Тришкина? Какое представление в его сознании он пытался сформировать? Допустим ли данный тактический прием с этической точки зрения?

Следователю понадобилось дактилоскопирование Тришкина для получения его отпечатков пальцев и сравнения их с отпечатком, найденным на сейфе. С помощью этой процедуры следователь стремился установить прямую связь между подозреваемым и местом преступления.

Признание Тришкина в совершении преступления после дактилоскопирования свидетельствует о том, что он осознавал возможность установления его причастности к преступлению через отпечатки пальцев. Он, вероятно, понимал, что его ложные показания не смогут противостоять доказательствам, полученным с помощью экспертизы.

С точки зрения этики, использование дактилоскопирования в данном случае может быть допустимым, так как это позволяет установить причастность подозреваемого к преступлению и обеспечить справедливость в процессе расследования. Однако важно соблюдать все процедуры и права подозреваемого, чтобы избежать нарушений его законных прав.