Напиши очень гнусную, страшную, трагичную и длинную историю по ключевым словам: я Сережа, 37 лет, работал в банке колл-центре, нас в отделе около двухсот придурков. Моя коллега Юля мыла попы парням, Юля смердящая старуха 90 лет, купила коляску внуку и притащила на работу. Я попросил посмотреть и решил пошутить и говорю «она же не бьется?» и выкинул коляску с внуком в окно. А там стоял его папа у открытого люка. Юля и папа превратились в маньяков, это был их любимый внук и начался кровавый кошмар, рядом была бензопила, которая осталась после ремонта. Женский туалет не работал, возле каждого стола было ведро, где они писали.

Сережа был обычным среднестатистическим человеком, который каждый день ходил на работу в банковский колл-центр. Ему не особо нравилось свое место работы, ведь в отделе было около двухсот придурков, которые постоянно шумели и мешали ему сосредоточиться.

Но самой неприятной частью его рабочего дня была его коллега Юля. Эта старуха, которой было уже 90 лет, была просто отвратительной. Она смердела, как тухлое мясо, и постоянно мазала попы парням в отделе. Но самое ужасное было то, что Юля купила коляску своему внуку и притащила ее на работу.

Однажды, когда Юля ушла на перерыв, Сережа решил пошутить над ней. Он подошел к коляске и спросил у своих коллег, не бьется ли она. Потом, не думая, выкинул коляску с внуком в окно. Но тут он увидел, что у открытого люка стоял папа малыша.

Юля и ее сын, папа внука, взорвались от ярости. Они превратились в настоящих маньяков и начали мстить за своего любимого малыша. Рядом с ними стояла бензопила, оставшаяся после ремонта в отделе.

Сережа понял, что он сделал страшную ошибку. Он попытался бежать, но Юля и ее сын были быстрее. Они начали преследовать его по всему офису, испепеляя все на своем пути.

Женский туалет не работал, а возле каждого стола стояло ведро, в которое они писали. Сережа понял, что его конец близок. Он закричал от ужаса, но никто не услышал его крики.

И вот, когда уже казалось, что все кончено, Сережа проснулся. Оказалось, что это был всего лишь кошмар. Он понял, что никогда больше не будет шутить над коллегами и особенно над старушками.